Обеспечение внутренней безопасности — миссия внутренних войск

МВД России. Среди их официальных государственных задач — «предупреждение и пресечение политического экстремизма и терроризма, поддержание общественного порядка и эффективное решение служебно-боевых задач в регионах межнациональных конфликтов». По своей сути, внутренние войска — это военизированные армейские подразделения, состоящие из контрактников и призывников. Чаще всего обыватель может увидеть их попарно патрулирующими улицы городов с резиновыми дубинками на поясе.
Сегодня численность ВВ — 170 тысяч человек. Интересная особенность — как только экономический кризис докатился до России, трехлетняя программа сокращения их численности была приостановлена. Как заявил главком внутренних войск генерал армии Николай Рогожкин: «Руководство страны приняло решение поддерживать численность войск на прежнем уровне для выполнения поставленных задач. На каждую задачу у нас есть штык. Станет меньше задач, будет меньше штыков».

Как можно всерьез поднимать вопрос о реформе милиции, если она решает настолько жизненно важные задачи? Разве что пожурить немного министра Нургалиева за нераскрытый миллион преступлений, как это сделал недавно президент. Или и вовсе не вспомнить про тысячи уголовных дел в отношении милиционеров за взятки, избиения задержанных, убийства и откровенный бандитизм. Кого волнует страх перед милицией четырех из пяти россиян, если она обеспечивает защиту власти от пяти из пяти из них?

Роль бандерлогов традиционно отводится костоломам из ОМОНа. Самым показательным было выступление отряда в декабре 2004 года в башкирском Благовещенске, когда по поручению замминистра внутренних дел республики ОМОН «зачистил» район, утрамбовав в автобусы сотни молодых ребят и «применив физическую силу» к десяткам возмущавшихся. Тогда же из материалов возбужденного в отношении милиционеров уголовного дела всплыл некий «приказ для служебного пользования», дающий сотрудникам право применять огнестрельное оружие для физического уничтожения участников массовых беспорядков и еще массу интересных полномочий.

Всколыхнувшаяся было общественность была успокоена анестезией министра юстиции, проверившего документ и разъяснившего, что действует он только в режиме чрезвычайной ситуации, введение которого, дескать, сложная процедура. С тех пор участников публичных мероприятий, конечно, не расстреливали, однако действие различных служебных приказов они ощущали со всей очевидностью и без всяких сложных процедур.

В 2005—2007 годах милицейский спецназ успешно и многократно подавлял мятежных старушек и молодежь, отрабатывая приемы ближнего боя на маршах несогласных, несогласованных пикетах и митингах. Заставить несогласных как провинциальных гопников кричать «Я люблю ОМОН!», конечно, не получалось. Но не менее «теплые» впечатления о встрече с «пятнистыми» оставались у каждого и без вербальных упражнений.

В январе 2007 года два борта из Москвы привезли бойцов ОМОНа в Читу для силового обеспечения этапирования Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, видимо, на случай китайского вторжения. В итоге почти неделю жизнь в городе была парализована — взрослые из-за оцепления не могли попасть на работу, дети — в школу. Пытавшийся было публично возразить внезапной милитаризации родного города читинский правозащитник Виталий Черкасов позже полтора года расхлебывал разные проверки и уголовные дела.

В декабре 2008 года подмосковный ОМОН подключился и к антикризисному усмирению еще одного российского региона — Приморья — после бурной реакции «праворульных» на решение повысить ввозные пошлины на подержанные иномарки.