"Я и в камере тренировался".

Как боец Денис Хоменко защитил людей и попал в тюрьму.

В ночь на 23 марта у клуба в подмосковной Балашихе пересеклись тренер по тайскому боксу Денис Хоменко и лейтенант полиции Максим Зимин. Пересечение закончилось для Зимина больничной койкой, а для Хоменко - уголовным делом.

Зал тайского бокса в подвале пятиэтажного дома в центре подмосковной Балашихи кажется тесным: 9 метров в длину, 6 в ширину. Но Денису Хоменко есть с чем сравнивать: этот зал в три раза больше камеры, в которой он провел два месяца. 

На свободе Денис с 20 мая, сейчас находится под подпиской о невыезде: уголовное дело все еще расследуется, ему грозит восемь лет лишения свободы за причинение тяжкого вреда здоровью сотруднику полиции Максиму Зимину.

- Я сейчас тренируюсь два раза в день, готовлюсь выступить 15 августа на турнире "Эра чемпионов" в Чебоксарах, - говорит Хоменко. - Единственное, для выезда за пределы Москвы и Московской области надо получать разрешение следователя. Мне уже два раза позволили выехать: в Петербург к бабушке и в Сочи на сборы с детьми, которых я тренирую. Сейчас попросил о поездке в Чебоксары, но выяснилось, что на эти дни наметили какие-то следственные действия. Не знаю, удастся поехать или нет. О следствии я стараюсь особо не думать, потому что это очень гнетущие мысли. Но так или иначе постоянно приходится об этом говорить. Если я встречаю человека, которого долго не видел, он обязательно спрашивает: "Ну как там? Когда суд?"

- А когда суд?

- Пока расследование идет. У меня сейчас статья 111 часть 1 - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Предусматривает до восьми лет лишения свободы. Стараемся переквалифицировать. У меня не было умысла нанести тяжкий вред здоровью этого человека. Важна независимая экспертиза. Я видел ту экспертизу, которую делало следствие. По ней у потерпевшего две трещины в голове, сломан нос и порвана губа. При этом я правша и нанес всего один удар левым локтем. 

- На соревнованиях по тайскому боксу, на турнирах по ММА бьют локтями, но я не слышал, чтобы после одного удара у кого-то образовывались две трещины в черепе. 

- Очевидно, что такие повреждения могут быть следствием падения на асфальт. Но задача-максимум - выяснить, был ли на самом деле тяжкий вред здоровью. Потому что сейчас, насколько я слышал, человек гуляет, пьет пиво, веселится. 

- Что вы делали 23 марта?

- В Москве в "Крыльях Советов" был турнир "Слава Беркуту", там дрался мой ученик - я поехал с ним, он выиграл. Вернулся в Балашиху, потренировался, лег спать. Проснулся уже поздним вечером - понял, что ночью не усну, решил с товарищем поехать прокатиться. Ну, вот и прокатились.

Балашихинский Screen-Bar находится метрах в 30 от здания городского УВД - и в последнее время зазывает к себе публику афишами "Alconight. Трезвым не уйдет никто" и "Самым активным девушкам 10 бутылок шампанского в подарок". С 22 на 23 марта в заведении проводилась "Medical Party" - всем пришедшим в медицинской одежде полагались подарки. В эту ночь там действительно понадобилась "скорая": ее вызвали сотруднику полиции Максиму Зимину.

- Как вы у бара оказались?

- Мы нашего друга туда отвезли, сами не заходили. Тут я заметил, что перед входом что-то происходит: двое пьяных мужчин лезут к парню и девушке. Драка-то не сразу началась, сначала были какие-то выяснения, препирательства. Я встал в сторонку, начал просто наблюдать. Когда стало понятно, что ситуация накалилась, я подошел и спокойно, вежливо сказал этим двум мужчинам: "Ребята, вы же видите - пацан с девушкой. Не лезьте к ним, не надо тут ничего устраивать". Раза три повторил. В ответ услышал, конечно, столько нового о себе - там, по-моему, из нормальных слов было только "иди", а все остальное мат. Я никак не отреагировал: это пьяные, что с них взять.

- Вы были трезвым?

- Абсолютно.

- Что было дальше?

- Потом они отошли немножко в сторонку. Я продолжал наблюдать за тем, как решится эта ситуация. Когда девушка начала уже звать на помощь, я подошел - и началось. Я завяз в борьбе с одним из этих мужчин, он был на земле, вцепился мне в штаны и не отпускал. Я пытался его отцепить. В этот момент я периферийным зрением уловил, что на меня летит второй. Дальше все произошло на рефлексах: я вырвался, выставил левый локоть - он упал. Сразу на меня опять полез первый - прыгает, прыгает. Я слышал, что кто-то уже разговаривает со "скорой". Тут товарищ утянул меня в машину, мы сели и поехали, иначе там была бы вторая драка. 

- Через пять часов вы были в полиции. Сами пришли?

- Да я места себе не находил. В седьмом часу утра я написал в смс своему знакомому сотруднику полиции, что мне нужно с ним срочно поговорить. У него ребенок маленький, поэтому я не хотел его тревожить. Минут через двадцать мы созвонились, я попросил узнать, что с человеком, пострадавшим у бара. Он мне перезвонил и сказал: "Он в реанимации, ситуация тяжелая". В этот момент я понял, что должен поехать в полицию. Я очень переживал - не потому, что за убийство срок больше, а потому, что не готов забрать чужую жизнь и не готов жить дальше с мыслью о том, что я убил человека. Я спросил, в какой отдел мне лучше поехать. Знакомый связал меня со своим начальством, я поговорил по телефону с зам.начальника УВД по Балашихе. Он спросил: "Ты где?" Я назвал свой адрес. Он говорит: "Ну вот выйди там к супермаркету на 13-й линии, я сейчас подъеду". Я вышел, сел к нему в машину и мы поехали в отдел. То есть это не было задержанием, я бы мог и на маршрутке до отдела доехать за 15 минут.

- В итоге оформили явку с повинной?

- Да.

- Почему вас закрыли на два месяца?

- Там был интересный момент. От сотрудников полиции я слышал: "Денис, не волнуйся. Тебя никто не посадит, ты сейчас уйдешь под подписку". Потом говорят: "Ты знаешь, тут такая ситуация, мы тебя на 48 часов в ИВС закроем, а потом в суде будем ходатайствовать о твоем выходе под подписку". В суде слышу от следователя: "Может скрыться, оказать давление на свидетелей, на потерпевшего". Ну все, арестовали на два месяца. Особенно смешно, конечно, про давление на потерпевшего. Какое я там давление на сотрудника полиции могу оказывать? Я сам был под таким давлением, голова просто взрывалась от происходящего. Дней десять не знал - выживет он, не выживет. Мне говорили, что он в ужасном состоянии. И эти весы - убийца я или нет - выводили из себя, очень давили на психику. И следователи, и полицейские - все говорили, что он в ужасном состоянии. Это потом я узнал некоторые подробности. Например, его прокапали глюкозой в первый же день. А при таких травмах это не делается, зато глюкозу капают, чтобы снять последствия опьянения. Сейчас из-за этого возник вопрос: была ли вообще кома, о которой говорили сначала, или он просто лег поспать и не смог сразу проснуться из-за того, что был пьяный? Вот этот момент очень важный. К сожалению, в деле нет данных о том, проводилось ли освидетельствование потерпевшего на алкоголь при поступлении в больницу. То есть по уголовному делу потерпевший был трезвый - и вообще бежал не драться, а разнимать. Зимин в отпуске был, но мне говорили, что это был чуть ли не последний день его отпуска и он должен был выйти на работу. Там же отдел полиции в нескольких метрах от бара (адрес бара - Советская, 36; адрес полиции - Советская, 34 - примечание prosports.ru).

Первые дни заключения Хоменко провел в двух с половиной километрах от дома - в изоляторе на Лесной улице, а потом был перевезен в Ногинск. 

- Тяжело просыпаться в СИЗО и понимать, что это не сон, что ты не можешь встать и пойти домой. Что я усвоил в тюрьме: надо просто быть самим собой. Если ты нормальный человек, то останешься таким и в заключении. Когда я только попал туда, понятия не имел о своей статье. А люди поопытнее мне пояснили, что для 111-й как минимум ножом нужно ударить - тогда будет очевиден умысел на причинение тяжкого вреда здоровью. 

- Сколько человек было в камере?

- Камера четырехместная - и сначала нас четверо было. Потом уже восемь - спали посменно: одну ночь на полу, одну на койке. Когда только заехал и заселился в карантин, на улице было холодно еще. А в карантине течет труба, лужи. Мерзли вообще ужасно - чай горячий постоянно пили, в одеяла кутались. А через месяц началась жара - пыль, духота, да еще и курево тут же. 

- Вы были единственным некурящим в камере?

- Да. Все в дыму, дышать нечем. Лучший момент, когда еду приносят: небольшое окошко в двери открывается - и получается сквознячок такой. 

- Поддерживали в СИЗО форму?

- Насколько было возможно. Привязал подушку к спинке верхней койки - по ней работал руками-ногами. Ну и так - отжимался, тянулся. Но выносливость упала: много там не потренируешься. Да и питание скудное: перловка, суп пустой с капустой - и все в таком духе. Ели, в основном, что передают, делились друг с другом. Лапша или пюре быстрого приготовления, совсем в голодные дни - бульонный кубик растворишь, хлеба туда накрошишь, вроде даже вкусно получается. Самое смешное - я же до этого был вегетарианцем, около года не ел мяса. В тюрьме неделю подержался, а потом в камеру затянули огромный кусок сала. Я посмотрел на него и понял, что сейчас мое вегетарианство совершенно точно закончится.

Пока Денис Хоменко сидел, его история довольно быстро получила огласку. 13 апреля - больше трехсот человек на митинге в Балашихе, 18-го - "Человек и закон", 21-го - "Пусть говорят".

"Он двое суток был в коме. Стопроцентного здоровья у него не будет уже. У него две трещины в черепе, ушиб головного мозга - это очень серьезно. Он много чего не помнит. Что с ним было в этот вечер, он не помнит".

Марина Зимина, мать потерпевшего. "Пусть говорят", 21 апреля 2014 года.

"Когда мы выходили из клуба, к нам подошли двое, мягко говоря, нетрезвых молодых людей. Я пытался с ними договориться, но это было бесполезно. Они были очень пьяные, угрожали, говорили о своем статусе в обществе. Моя девушка испугалась, закричала, пытаясь привлечь внимание. Денис - единственный человек, который подошел. Эти ребята сразу переключились на Дениса. И Денис защищал уже не нас, а себя".

Свидетель Андрей Гончаров. "Пусть говорят", 21 апреля 2014 года.
 

- В некоторых камерах есть телевизор. Оттуда кричали: "Дэн, тебя показывают!" Думаю, если бы не реакция общества, я бы и сейчас был в тюрьме. Во всей этой ситуации мне очень больно за мою маму. Она столько вынесла за эти месяцы, у нее волосы появились седые. И это меня выкручивает изнутри. Всем родственникам тяжело. Я узнавал, что у моей тети на нервной почве сложно протекала беременность.

- Думаете, из-за вашей истории?

- Уверен, что да. Хорошо, что в итоге все закончилось нормально, но тогда сквозь землю провалиться хотелось. Еще - через месяц после того, как я оказался в СИЗО, мне пришла пачка писем от моих учеников. Дети ведь не умеют подбирать слова, пишут как есть. Пишут про то, как им тяжело, как они плачут, как плачут родители, как тренировки не получаются. Я читал одно письмо, второе, третье - и в этот момент очень хотелось побыть одному. Димка Иващенко, мой ученик, рисунок еще прислал - мордочку какую-то. Я все письма сохранил, вывез оттуда. Выбрасывать такое нельзя. Как я освободился, дети ко мне прибежали в первый же день, кричали, веселились. 

Хоменко начал тренировать в 18 лет, до этого занимался боксом, выигрывал первенство Москвы среди юниоров по кикбоксингу, выступал по боевому самбо и рукопашному бою. В его группе по тайскому боксу около 40 детей от 5 до 12 лет. Тренирует он и 20 взрослых.

- Мне самому повезло с тренером: Олег Урюпин, который преподает у нас в Балашихе, стоял у истоков тайского бокса в России. Когда я решил начать тренировать, он поручил мне двух 7-летних учеников. Через неделю в моей группе было уже четверо детей. Еще через неделю - семеро. Вообще это удивительное чувство: видеть, как ребенок развивается благодаря твоему труду. Я вижу, что дети верят мне, где-то копируют меня - и это большая ответственность. Я не могу их подвести, не могу ходить с сигаретой и бутылкой пива. Дети растут на примерах.

Автор: Александр Лютиков.

Источник